В знатной кубковой команде «Шахтёр» 1960-х годов было много неординарных личностей. Каждый игрок по-своему уникум. Сегодня расскажу уникальный случай, произошедший с уроженцем Макеевки, одним из лучших защитников в истории донецкой команды Николаем Максимовичем Головко.
Старший тренер Олег Александрович Ошенков практиковал беговую работу на стадионе «Шахтёр». У футболистов отторжение бега на уровне подсознания. Лучше с мячом. А вот Головко и с мячом любил, и на беговой дорожке был всегда впереди всех.
И в этот раз тоже, как бывало и ранее, в чаше стадиона тренировались легкоатлеты. Точнее, метатели ядра. Ну, метают себе и метают. У них свой сектор для этого имеется. Футболисты стартанули. По традиции впереди бежит Головко, значительно обогнав основную группу. Входит в поворот и тут…
Вот что про «вход» рассказывал мне Николай Максимович: «Ты ж нацелен только на бег. Поэтому то, что вокруг не очень осознаёшь. А у метателей ядра как раз снаряд вылетел за пределы сектора и неторопливо катился по беговой дорожке. Мы футболисты. На уровне подсознания: круглое, катится, надо ударить. И запомнилось ещё, что ядро так хорошо подкатывалось под удар с левой… Что я и сделал! Дальше – адская боль в голеностопе. Повалился на беговую дорожку. Ребята после рассказывали. Ошенков, а он сидел на трибуне, смотрел, как мы бегаем, как заорал на «ядерщиков». И побежал вниз. Легкоатлетов как ветром сдуло…»
Небольшая ремарка. Ядро для метания весит ни много, ни мало больше 7 килограмм. Вот по такому «катящему снаряду» Головко и зарядил от всей души.
Сама по себе травма одного из ключевых игроков не есть хорошо. А тут ещё накануне матча с принципиальнейшим соперником – киевским «Динамо»! Эта потеря для команды невосполнимая.
В советские времена перед ответственными матчами, да порой и не только, «Шахтёр», как тогда говорили, закрывали на даче. Так игроки именовали учебно-тренировочную базу в посёлке Кирша. Дня так на три закрывали. После «ядерного» случая команда отправилась на дачу. А Головко – в травматологию, рентген. Слава Богу, перелома не было. Но ушиб, сами понимаете, сильнейший. Максимыча отвезли домой. Отлёживаться, залечиваться.
На следующее утро к Головко приезжает доктор. Дед (так в команде называли Ошенкова) сказал привезти на базу. Приехали. Олег Александрович так это мимоходом сказал травмированному, ничего, мол, до матча ещё два дня. Потом стало понятно, к чему это старший тренер про два дня упомянул.
В день игры нога в рабочее состояние, конечно, не пришла. Но Ошенков свой «медицинский» вердикт вынес: «Коля, кроме тебя Лобановского никто закрыть не сможет. Поэтому медицина сделает всё возможное и невозможное, чтобы ты смог выйти на поле и играть».
Перед матчем ногу Головко накололи обезболивающими. Голеностоп забинтовали. В результате он в размерах увеличился. Поэтому на левую ногу Головко надел бутс 45 размера, а у самого был – 43-й.
Вышли на поле, Валерий Лобановский удивлённо смотрит на Головко: «Коля, сказали ж у тебя перелом. И чего на левой ноге бутса больше, чем на правой?» В ответ: «Валера, какая тебе разница. Играй».
Думаю, не трудно представить тот кромешный ад, в который для Головко превратился футбольный матч. Пока действовали обезболивающие, ещё так-сяк. Но под концовку первого тайма боль стала нестерпимой. Но не тот человек был Николай Головко. Шахтёрской закваски. Не только доиграл до перерыва, но и, как обычно, напрочь закрыл Лобановского.
Счёт первого тайма 0:0. Значит, Головко на поле ещё нужен. В перерыве доктор снова обколол ногу обезболивающими. Но второй тайм, как вспоминал Максимыч, прошёл просто в тумане. Играл на автомате. Но Лобану, как называли Лобановского футболисты, сыграть так и не дал.
Во втором тайме к 72-й минуте «горняки» повели 2:0. Головко уж и белый свет не мил. Такое ощущение, что болит не только нога, а всё тело. Попросил у Ошенкова замены. Дед проявил понимание и на 75-й минуте Николай Головко еле добрёл до скамейки запасных.
«Шахтёр» в том матче выиграл – 3:1. Но Лобановский и после ухода Головко с поля не смог отличиться голом. Видимо, волевой поступок донбассовца Головко произвёл такое неизгладимое впечатление на киевлянина, что о забитых мячах он уже и не помышлял.
